Подписывайтесь на мой телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside. Темы канала: экономика, инвестиции, финтех, банки. Автор: Олег Анисимов
Татьяна Гедзберг пригласила меня поговорить о проблемах российского брендинга в свой аудиоподкаст. Здесь беседу можно прослушать, а ниже приведена текстовая расшифровка.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Добрый день! Меня зовут Татьяна Гедзерг, и вы слушаете новый выпуск подкаста «Опытным путём». Интересные кейсы, которые будут полезны вам и вашему бизнесу. Тема брендинга всё больше привлекает наше внимание. Что такое бренд? Это просто какой-то известный логотип? Или слоган? Или то, как представляет себя компания на рынке? Кажется, что брендинг в западных компаниях развит гораздо активнее, чем на российском рынке. Но почему так? С какими сложностями сталкиваются российские компании, когда выводят новые бренды на рынок? Тема сегодняшнего выпуска — особенности российского брендинга. И сегодня у нас в гостях Олег Анисимов. Олег — член совета директоров интернет-бухгалтерии «Моё дело». В прошлом — вице-президент по маркетингу «Тинькофф Кредитные Системы» и главный редактор журнала «Финанс.». Олег, здравствуйте!
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Добрый день, Татьяна. Очень приятно.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Олег, расскажите, пожалуйста, как вы в своей жизни, своём карьерном пути сталкивались с темой брендинга, и почему вам эта тема особенно интересна?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Я сторонник идеи потребительского патриотизма. Считаю, что она правильна вне зависимости от того, что происходит сейчас в России с политикой. Я считаю, что граждане страны должны поддерживать своих производителей, насколько это возможно. Как это происходит во Франции, в Южной Корее, в Америке, да в любой стране. Предпочтение всегда отдаётся своим производителям, потому что человек понимает: сегодня он купил товар своего соседа, завтра тот купит его товар или услугу. В этом смысле желательно, чтобы были хорошие национальные бренды. Пока в России это сложнодостижимо в силу того, что у нас капитализм существует 20 лет всего. В той же Америке и Европе эти капиталистические отношения развивались сотни лет. Маркетинг, продажи, брендинг — всё это имеет богатую историю, и уже впитано у них в мозги и в руки, которые это всё делают, поэтому западные компании, конечно, обладают большей экспертизой в брендинге, чем российские.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Получается, что по большей степени Россия отстаёт именно из-за того временного интервала, что Запад идёт вперёд. Но тем не менее за последние 20 лет на рынок вышли достаточно крупные бренды в том числе и российского содержания. Как вам кажется, какие российские бренды сейчас являются самыми яркими, самыми узнаваемыми за рубежом?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Я думаю, что это всё-таки «Калашников», «Восход», «Союз» какие-то военно-космические бренды в большей степени, которые символизируют мощь советской державы. Товарные бренды я затруднюсь сейчас назвать, но вижу, что неплохо продвигаются водочные бренды за границей, такие как Stolichnaya, хотя он уже полулатвийский, полунепонятный бренд (прим. водка разливается в Латвии структурами Юрия Шефлера; правомочность использования этого советского бренда долгое время оспаривалась властями РФ).
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: А «Русский стандарт»?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: «Русский стандарт» прекрасно идёт, «Империя» у них идёт, это премиальный бренд. И «Белуга» очень хорошо пошла у компании «Синергия», которую возглавляет Александр Мечетин и вкладывает, конечно, колоссальные средства, чтобы построить этот премиальный, красивый, российский, сибирский бренд. Ему это хорошо удаётся, но требует очень серьёзных затрат на рекламу и выкладку в премиальных местах.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Получается, что этот стереотип о том, кто такой русский, что это медведь, водка и балалайка, и мы теми брендами и продуктами, которые вывозим на западный рынок, мы как будто подтверждаем эти слова, говоря, что да, у нас самые сильные бренды именно водочные. Почему так? Неужели у нас мало молока или у нас плохо готовят какую-то другую еду, которая, может быть, так же имела бы место на западных рынках?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Ещё у нас есть сырьевые бренды, такие как «Лукойл», «Газпром». И в принципе их знают. Но, возможно, их знают как вынужденные бренды, с которыми приходится жить, потому что у европейских потребителей зачастую нет другого газа, кроме как от «Газпрома». И с «Газпромом» им придётся какое-то количество лет всё равно жить. Касательно медведей. Да, у нас есть такой имидж страны медвежей, в некоторой степени медвежий угол немного вдалеке от основной цивилизации. Наверное, это исторически обусловлено и сразу мы это переломить не сможем. Но радует всё-таки, что общий тренд идёт на то, чтобы Россия в течение следующих десятков лет догнала и вошла полностью в состав государств развитых, которые способны выпускать не только сырьевые продукты, но и телефоны, смартфоны, качественные машины. Пока этого, к сожалению, нет. Но будем на это надеяться.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: А что не хватает российским брендам, чтобы быть востребованными хотя бы на российском рынке? Почему человек идёт покупать йогурт «Валио», хотя рядом стоит масса других йогуртов? Ладно, «Простоквашино» уже, наверное, тоже востребовано, но всё равно, несмотря на большое количество российских молочных брендов, мы идём к «Валио», ведь там же так вкусно, там же европейский стандарт, ещё и фруктов на 36% больше, как они заявляют на упаковке.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Да, потому что, во-первых, это качество. Во-вторых, это качество, которое подтверждено красивым брендом с историей. Я говорю про «Валио» в данном случае. В России таких старых брендов нет. «Валио», если вспомнить, ещё в советские времена поставляли товары. Например, сыр «Виола» продавался ещё 30 лет назад в СССР. И соответственно финны очень такие аккуратные в маркетинге, в качестве и за счёт этого они построили бренд. Сейчас он уйдёт с наших прилавков, и кто его заменит, пока не очень понятно. Но в российской молочке, если недорогой товар, то с брендом обычно большие проблемы. Есть и хорошие бренды. Например, «Б.Ю. Александров» есть такой бренд новый. Прекрасный бренд, кстати. Борис Юрьевич Александров с командой его создал, глава компании «Ростагроэкспорт».
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Есть ещё «Ферма», тоже российский достаточно новый бренд. Он идёт чуть выше основных марок и он берёт тем, что у него достаточно лаконичная упаковка, которая говорит: «у нас всё натуральное и натуральные продукты». Поэтому возможно, конечно, сделать ставку на натуральные продукты, на эти новые как раз бренды, которые будут заполнять рынок. Тем не менее «Пискарёвский» и «Петмол» — сколько у них истории, неужели у них истории меньше, чем 20 лет на рынке?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: «Пискарёвский» и «Петмол». Я помню, когда я жил в Питере, я конечно, эти бренды знал, но не знаю, как они сейчас выглядят. В Москве я их не вижу. «Петмол» хороший бренд, насколько я помню. «Пискарёвский» тоже, по-моему, прекрасный был бренд. Там, по-моему, были какие-то клеверы, да?
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Да, да, да. Ничего не изменилось с того времени, как вы из Петербурга уехали. Всё те же самые клеверы и те же самые чёрно-белые пятна на упаковках «Петмола». История есть, так почему эти марки не выводятся на рынок востребованных брендов?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Мне кажется, что в Питере они достаточно востребованы. Но в Москву ехать сложно из-за транспортных расходов. Может быть, производителей устраивает то, что они находятся на таком довольно узком рынке, возможно, им хватает такого бизнеса. Эти бренды достаточно привлекательны для питерских потребителей, которые их знают. А если, допустим, они будут выходить в Москву, то сложнее, потому что их пока не знают. Нужно будет проводить работу с сетями, которые всё-таки предпочитают работать с известными брендами, и работу потребителями молочной продукции. С их головами. Они тоже должны понять, в чём суть бренда, и в чём его качество.
Бренды под условным названием «фермерские» прекрасны. Они такие красивые, у них имена какие-то есть. У них одна проблема — они очень дорогие. А у нас в стране средняя зарплата 30 тысяч рублей. Это значит, что значительное число людей получают 10-15 тысяч рублей в месяц. И большое расслоение. Поэтому у дорогого товара ниша довольно узкая. Возьмём тот же «Б.Ю. Александров», премиальный бренд. Йогурт, если не ошибаюсь, стоит 70 или 60 рублей. А рядом стоит «Активиа», которая стоит 20 рублей. Надо понимать, что ниша для премиального товара «Б.Ю. Александров» очень узкая. Это люди, которые на цену не смотрят. Если западным компаниям удаётся строить бренды, которые привлекательны сами по себе, несут эмоциональный заряд в той же позитивной оболочке, как «Валио» финское, «Сваля» прибалтийская, если не ошибаюсь, литовская, и при этом сохраняют цену невысокую. Это примеры хорошего брендинга — позитивные эмоции при конкурентной цене.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: А что нужно, чтобы стать хотя бы примерно такими же, встать хотя бы на один уровень с такими брендами?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Я считаю, что в построении любого бренда важна последовательность. Не должно быть скачков туда-сюда. Когда новый бренд строится, сразу эффекта может и не быть. Но компания, которая его строит, должна понимать, что каждый день, когда она что-либо делает для бренда, строит этот бренд. Если какого-то результата нет, то не стоит иной раз делать резких движений, потому что это они размывают бренд.
И, конечно, ключевая характеристика бренда — это качество. Если качество плавает, или у одного товара бренда качество хорошее, а у другого — плохое, то естественно, бренд будет загублен рано или поздно. И это прекрасно понимают западные предприниматели, которые выдерживают качество полностью. И есть также понятие look&feel. Если мы смотрим на хороший бренд, нам хочется взять его в руки. Как это достигается? Это магия дизайна, магия цветов, магия упаковки, магия идеи, которая стоит за этим брендом: что мы про него знаем, что мы про него слышали. Товар с хорошим брендом хочется потрогать…
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: И съесть…
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Да, вот, например, в России у нас очень хороший бренд «Велле», который выпускает новый для рынка товар — такие овсяные йогурты. Вот я считаю, что очень хороший дизайн, очень хорошая работа над упаковкой, цвета очень правильно подобраны, то есть видно, что дизайнеры над этим работали. Наши, я боюсь, ещё не готовы к такому дизайну, хотя, конечно, сейчас появляются много дизайнеров в России, которые могут, которые понимают, поездили по миру, посмотрели, кто чего делает, посмотрели фестивали рекламы, увидели, какие бренды что делают с точки зрения упаковки. Есть люди, способные делать красивые сайты в России.
Я думаю, мы достаточно быстро развиваемся в этом смысле, учитывая, что мы выпали, так сказать, из мирового брендинга и мирового дизайна на 70 лет. И мы все заложники этой ситуации. Мы жили в хрущёвках, страшных панельных домах, откуда в нас взяться пониманию прекрасного? Итальянцы почему все красиво одеваются, почему они стильные? Да потому что они живут в музее под открытым небом, которому тысячи лет. Это Италия. 70% мировой культуры — это итальянский полуостров. Естественно, в них впитано всё это прекрасное, они видят все эти скульптуры, видят работы Микеланджело, и обычные дома там прекрасны. У них формируется чувство прекрасного с детства. Естественно, самые лучшие модельеры и дизайнеры получаются итальянцы. Самые красивые машины у итальянцев. Нам простительно, что мы не самые лучшие дизайнеры — мы прошли через 70 лет интеллектуального застоя. Хотя, в Советском Союзе тоже были неплохие примеры дизайна.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: А знаете, что я вспомнила в процессе нашего разговора, думая о том, какие же есть у нас бренды. Конечно, в каждой сфере есть какие-то выделяющиеся марки, может быть, они не всегда дотягивают до слова бренд, но тем не менее. Даже в такой узкой нише, как зубные пасты, мне очень приятно осознавать, что есть такие бренды, которые мало того, что уже давно на рынке, есть такие, которые выходят на рынок и захватывают его семимильными шагами. И здесь, конечно, очень хороший пример бренда «Сплат». И я не побоюсь, если скажу, что «Сплат» — это уже бренд. Правильно?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: «Сплат» — безусловно бренд. Я сам пользуюсь исключительно «Сплатом», потому что он дарит мне положительные эмоции. В своё время мы общались с Евгением Дёминым. Это прекрасный предприниматель, который понимает, что такое бренд. Сама упаковка — что-то среднее уже между зубной пастой и лекарством, и в этом смысле люди начинают в большей степени доверять бренду, хотя он в принципе подороже, чем обычная зубная паста, но это отличный пример хорошего, качественного отечественного бренда.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Но он как раз стоит на уровне премиальной линейки «Колгейта» и «Блендамеда», «Тотал» и всё остальное. То есть в принципе он очень хорошо конкурирует с иностранными брендами, и очень приятно, когда наши потребители выбирают отечественного производителя, обходя мировые бренды. Это очень здорово, на мой взгляд.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Да, это прекрасно. Это налоги в наш бюджет, пенсии нашим пенсионерам и так далее.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: В этом плане, конечно, немножко жалко прекрасный советский бренд «Жемчуг» и «Новый жемчуг», с которым мы выросли бок обок каждое утр и каждый вечер, и у которого не получается никак завоевать своё место. Хотя своё место у него, наверное, есть, он ниже среднего стоит. Но тем не менее, я, например, не могу сказать, что «Жемчуг» — это бренд. Я ошибаюсь?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Мне кажется, «Жемчуг» — это бренд достаточно привлекательный. Действительно, он в более низкой ценовой категории, но я его постоянно вижу на прилавках. Это значит, что на него есть спрос. И мне кажется, он достаточно адекватно вышел из советского состояния в нынешнее. Я не специалист по рынку зубных паст, но мне кажется, у него должны быть хорошие продажи.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: А если говорить о той сфере, где у вас было очень тесное непосредственное соприкосновение с брендингом. Это банковская сфера.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: На банковском рынке у нас, конечно, до последних лет, было совсем тяжко. Были одни банки со сложносочинёнными названиями типа «ИнвестПромЗапСевБанк». Они были по сути noname-банками, потому что ни один нормальный человек не был в состоянии понять и запомнить вот эти все сложносочетаемые названия. Последние 5-10 лет стали появляться сильные бренды. В банках бренд должен нести эмоцию, как и в любой отрасли. И бренд должен быть понятен. Бренд — это обещание. Я считаю, сейчас есть целый ряд сильных брендов в банковской сфере. Помимо «Тинькофф Кредитные Системы» это ещё Альфа-банк, Промсвязьбанк, «Русский стандарт», «Ренессанс Кредит», «Хоум Кредит», ВТБ, Сбербанк и ещё ряд целый банков сумели построить бренды с внятным обещанием для потребителя и подкреплённые нормальным дизайном и нормальными слоганами.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Вообще бренд в банковской среде — зачем он нужен? И как он строится?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Я думаю, бренд нужен везде с одинаковой целью: чтобы уйти от чисто ценовой конкуренции. Когда у тебя нет бренда, ты конкурируешь только по цене, потому что являешься товаром noname. Например, пиво «Толстяк». Я считаю, это отсутствие бренда или даже отрицательный бренд, потому что единственное что он мог — он мог продаваться в самой дешёвой нише, людям, которым нужно самое дешёвое пиво. Нормальный человек не купит пиво «Толстяк», потому что оно несёт отрицательный эмоциональный заряд уже на уровне названия. Сейчас я его в магазинах что-то не вижу. Я думаю, компания, которая его производила, наконец-то поняла, что не нужно такой бренд в портфеле иметь.
Позитивный заряд, эмоция, идея, которой заряжен бренд, работает. Например, есть такой банк как «Хоум Кредит», выдаёт кредиты не самые дешёвые, но он зарекомендовал себя как банк, который близок к человеку. Человеку не страшно зайти в банк, потому что это банк простой. При этом рядом может стоять какой-то пафосный банк, в котором кредиты будут даваться под ставку в 2 раза ниже, но человек будет видеть эту пафосность, и он туда не пойдёт. Вот эта иррациональность и есть работа бренда. Она позволяет тому же «Хоум Кредиту» давать кредиты людям по ставке выше, чем у конкурентов за счёт того, что они создали эту иллюзию или факт доступности банка для простого человека.
Бренд Сбербанка. Там другая история. Это бренд, связанный с государством. Не секрет, что у нас с 2004 года все вклады в банках застрахованы абсолютно одинаково (сейчас на сумму 700 000 рублей). Если банк разоряется, человек их получает, но большинство людей уверены, что в Сбербанке более надёжные вложения. Опять иррациональность. Это значит, что бренд Сбербанка работает, и это позволяет ему держать долю на рынке вкладов, хотя ставки у них на 2-3-4 процентных пункта ниже, чем в частных банках. А эта разница в процентах может давать прибыль в миллиарды долларов. Это просто огромные деньги, которые Сбербанк получает фактически бесплатно в свою, можно сказать, прибыль.
Есть банк «Русский стандарт», на мой взгляд, тоже очень интересный. Раньше была только водка «Русский стандарт», потом они в начале 2000-х сделали банк. Сначала водочный бизнес был больше банковского, и я помню, делал вклад в банке «Русский стандарт», когда ещё не было системы страхования вкладов и думал: «Наверное, водочный бизнес — это такая серьёзная штука, и он не позволит банку в случае чего разориться». Я там маленький вклад делал, и у меня была такая логика. А сейчас банковский бизнес у «Русского стандарта» гораздо больше, чем водочный. И при этом некая премиальность водочного бизнеса немного окутывает уже и банковский бизнес. Банк работает в сегменте сабпрайм, то есть массовый рынок. Но эта премиальность, которая тянется с водочного бренда через дизайн в банк, помогает работать с самым простым потребителем, который думает, что он обслуживается в банке с премиальным брендом.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Мне кажется, у банков всё достаточно хорошо с так называемой цельностью бренда. Олег, что такое, на ваш взгляд, цельность бренда?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Цельность бренда — это когда все элементы бренда не противоречат друг другу. Это история, которая стоит за брендом. Идея, которая стоит за брендом. Это дизайн, логотип, слоган. Это коммуникации, которые несёт бренд. То есть все элементы друг друга дополняют. Это и есть цельность бренда. Когда что-то друг другу противоречит, это сразу и размывает и разрушает бренд. Например, я приведу пример. Допустим «Перекрёсток» — это сеть магазинов в Москве. И в Питере тоже, по-моему, есть несколько штук, да?
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Да.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Это такой старинный бренд, из 90-х годов. Это были магазины выше среднего уровня, не самые дорогие и элитарные, но выше среднего уровня. Сейчас они, мне кажется, делают размытие и постепенное убиение своего бренда, потому что есть «Перекрёстки» очень качественные, с очень хорошим выбором, очень просторные и комфортабельные, а открываются «Перекрёстки» совершенно убогие. По франчайзингу или как, но совершенно убогие. Соответственно, они свой бренд разрушают. Это происходит не сразу, но люди уже начинают по-разному относиться к бренду и не знают, чего от него ждать. А когда они не знают, они выберут рано или поздно то, что им более понятно. «Пятёрочка», «Дикси» и «Магнит» — это всегда понятные для них бренды, это всегда самые низкие цены и, условно говоря, плохой комфорт. Небольшой выбор и нет изысков в магазине. Но людей это не тревожит, потому что они знают суть бренда. И если уж ты пришёл в «Пятёрочку», то будешь спокойно относиться к тому, что там ящики стоят на пути с яблоками не очень красивого вида. Но ты будешь плохо относиться к этому, если придёшь в магазин «Азбука вкуса».
Бренд должен выполнять обещание, которое он даёт. Если «Азбука вкуса» говорит: «Мы самый премиальный магазин в России, и у нас всегда должны быть такие, такие и такие позиции в ассортименте». И люди знают об этом. Естественно, не самые бедные люди в Москве ходят в «Азбуку вкуса». Но они свой бренд, свою марку держат. Те же самые «Пятёрочка», «Магнит» и «Дикси» это тоже делают. А вот «Перекрёсток» сейчас, мне кажется, совершает большие ошибки с точки зрения стратегического брендинга.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Я в этом плане полностью поддержу, потому что человеку, наверное, хочется чего-то очевидного. И вот это отсутствие стабильности подрывает его интерес к магазину. А что касается «Азбуки вкуса», естественно, эта сеть сейчас и на петербургский рынок вышла, и ты заходишь и понимаешь, что да, это абсолютно другой уровень. Да, здесь тот же самый йогурт стоит на несколько десятков процентов дороже, но вся атмосфера говорит о том, что ты попал в премиальный сегмент. И вот у них цельность бренда, конечно, очень хорошо транслируется по всем каналам. Это приятно. Олег, у меня к вам ещё вопрос. Интересно ваше мнение: какие ошибки больше всего совершают российские компании, когда выводят на рынок новые бренды?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Зачастую они совершают ошибки уже на уровне названия. Как может федеральный бренд называться, например, «Закусон»? Мне кажется, неправильное название. Уже на уровне названия идёт ограничение бренда на такой достаточно узкий и непонятный сегмент. Одна ошибка идёт на уровне названия. Вторая ошибка идёт на уровне дизайна. Третья ошибка может идти на уровне ассортимента. Четвёртая — на уровне рекламной стратегии. Возможности совершить ошибку в построении бренда есть у компании каждый день. Но если это одна ошибка, ничего страшного, она может быть исправлена, но если идёт серия тотальных ошибок, то сложно что-то с этим делать. Продукт начинает лежать на прилавках и не продаваться, бренд потихонечку сходит на нет, потому что сети тоже не готовы держать товар, который не продаётся.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Наверное, подводя некоторые итоги всему вышесказанному, что же такое бренд? Бренд — это грамотное название, это согласованность действий в позиционировании, в ценовой политике, это качественный и грамотный дизайн упаковки продукта, не важно что это: зубная паста или водка. Добавляйте, я что-то забыла.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Я бы сказал ещё идея. Это может быть смелость, скромность, безопасность. Например, бренд Volvo — за безопасность. Должен быть слоган, как подтверждение идеи. Например, мы только что проводили работу по бренду в интернет-бухгалтерии «Моё дело». И мы придумали слоган: «Больше, чем бухгалтерия». Мы попытались насытить бренд эмоциями, потому что бухгалтерия — это понятный набор действий и все люди каким-то образом решают проблему бухгалтерии. Один это делает дороже, второй — дешевле. Один делает с одними головными болями, второй — с другими, но эта проблема решаемая. Мы сейчас хотим выйти на эмоциональный уровень и нести мысль о том, что «Моё дело» — больше, чем бухгалтерия.
Почему больше? Делаем интеграцию с банками. Бесплатные консультации пользователей хорошими специалистами. Мы рекламируем бизнес пользователей в интернете бесплатно, то есть мы даём чуть больше, чем они могут ожидать. Это даёт эмоциональность некую. Например, у футбольного клуба «Барселона» слоган More than a club. То есть «больше, чем клуб». Это эмоции. Это не просто футбол, это жизнь. То, что вы любите. Если эмоция стоит за брендом, это уже хорошо. Но главное, чтобы эти эмоции были однонаправлены. Бренд не может сегодня создавать одну эмоцию, а завтра противоположную. Надо быть последовательными в этом смысле.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Олег, спасибо вам огромное. К сожалению, время нашего выпуска подошло к концу. Было безумно интересно, мы со слушателями с огромным удовольствием познакомимся ближе с той компанией, в которой вы сейчас работаете. Потому что это действительно безумно интересно, и я уверена, что многим нашим начинающим предпринимателям так или иначе надо решать вопросы с бухгалтерией и решать их с теми людьми, которые понимают значимость бренда и значимость действительно чего-то большего, чем бухгалтерия. Это очень приятно. Олег, спасибо вам огромное.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Спасибо, Татьяна, большое.
ТАТЬЯНА ГЕДЗБЕРГ: Ну что же, а с вами мы встретимся совсем скоро, это был подкаст «Опытным путём». До новых встреч.
