Сибиряк Николай Желагин шесть лет назад приехал в Москву и основал сеть пивных супермаркетов «Царь-пиво». В этом году число магазинов превысит десять. Какие проблемы Николаю доставляет государство? Кого он считает недобросовестными конкурентами? Сколько стоит открыть пивной магазин?
Николай Желагин («Царь-пиво»). Между государством и дельцами
Сибиряк Николай Желагин шесть лет назад приехал в Москву и основал сеть пивных супермаркетов «Царь-пиво». В этом году число магазинов превысит десять. Какие проблемы Николаю доставляет государство? Сколько стоит открыть пивной магазин? Как развивается рынок крафтового пива? Николай рассказал в сегодняшнем интервью @Олег Анисимов.
Видео полностью (33:43): https://www.youtube.com/watch?v=ZHuR9-nvolo
Фрагмент про государство (2:00): http://www.youtube.com/watch?v=rozTCI6t0EA
Фрагмент про конкурентов (1:13): http://www.youtube.com/watch?v=C0Qc8HD_a-4
Аудио полностью: http://moedelo.podster.fm/63; https://itunes.apple.com/ru/podcast/moe-delo/id883421720
Текст полностью: http://www.moedelo.org/journal/nikolay-zhelagin/
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Здравствуйте, сегодня в гостях у интернет-бухгалтерии «Моё дело» Николай Желагин, основатель сети магазинов «Царь-пиво». Николай, давай начнём с недавней ситуации, когда ты был вынужден свой магазин перестраивать по требованию государственных органов.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Ситуация была достаточно неприятная, но, наверное, типичная для России. Годика полтора назад мне предложили в аренду достаточно интересный объект — такая небольшая избушка, бывшая водонасосная станция, где собственник надстроил второй этаж. Действительно, по документам не совсем всё было хорошо. Были замечания к тому, что на втором этаже есть окна. Если бы окон не было, это бы считалось крышей. Так как окна были, это считалось вторым этажом. Несмотря на попытки переговоров, было постановление — это дело снести. На предложение эти окна заколотить — тоже твёрдый отказ. Есть команда, есть ситуация, нужно снести, сфотографировать и доложить наверх.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Этаж снести?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Это была такая крыша, четырёхскатная. По документам там всё не очень хорошо, но почему эта вещь 15 лет стояла никому не нужная?
ОЛЕГ АНИСИМОВ: У нас, я так понял, в России, по документам вообще всё плохо.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Ситуация была такая: заброшенное место, наркоманы, всякие разные элементы. Поверьте, очень много грязи мы выгребли, когда заехали. Мы там восстановили асфальт, сделали освещение, клумбы, травку. Мамашки с колясочками гуляли вокруг. Действительно стало очень культурно, красиво. И когда пришли, я говорю: «Почему 15 лет стояло никому не нужное?» Ответ был такой: «Вы же работать начали». Дословно. Все всё понимают, и люди из органов власти всё понимают, но есть команда — нужно всё снести.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Получается, это твои затраты?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: В целом да. Подогнали просто тяжёлую технику, передавили весь асфальт, все бордюры, все газоны. Всё переломали и снесли в итоге. Сейчас всё это дело восстанавливаем.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: То есть, без окна уже?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Теперь да, уже без окна. Я надеюсь, что в этом случае претензий не будет. Какая-то крыша должна быть у строения.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Это первое, так сказать, столкновение с государством, или были ещё?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Как же без государства нашего жить? Сегодня, с моей точки зрения, государство — самый большой риск для любого предпринимателя. Я вот лично привык просыпаться с мыслью: я уже нищий или ещё нет? Потому что очень много законодательных инициатив. Особенно в сфере пива.
Сегодня у нас есть активное антипивное лобби, которое предлагает большое количество всевозможных законопроектов. В один прекрасный момент в Думе лежало одновременно 16 законопроектов против пива. Всевозможные предложения: запретить ПЭТ, запретить продавать на первых этажах жилых домов и много-много всего.
За шесть лет, пока я занимаюсь пивом, очень много всего предпринято. Как минимум, почти в семь раз вырос акциз. Было очень много всяких не очень приятных вещей против пива. В целом, государство — это каждодневная ситуация риска, с которым приходится жить.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А если закон по поводу ПЭТ будет принят, это отразится на тех, кто разливает в точках?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Это очень сложный вопрос. В законопроекте, который лежит в Думе, нет отдельных послаблений именно для продажи пива. То есть запрещено полностью всё. С другой стороны, есть Казахстан, где был такой запрет введён, но нашли законодательную лазейку и сегодня всё-таки разливают в ПЭТ.
Дворкович обещал в ходе какой-то конференции, что это касаться «разливаек» (так называют магазины, в которых разливают пиво) не будет.
Будем надеяться. С другой стороны, готовимся к худшему. Скажем так, мои хорошие партнёры из «Новосибирскпродмаша» уже разрабатывают варианты решения этой проблемы.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А какие могут быть варианты?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Стекло. А какие ещё варианты? Их не так много, к сожалению. Хотя конечно, безопасность ПЭТ доказана во всём мире, кроме нашей страны. Во всех практически странах Европы пиво разливается в ПЭТ без проблем. Другое дело, что там это не очень популярно, однако запретов не существует. Молоко же мы в ПЭТ не запрещаем разливать, а чем отличается?
Это один из многих рисков, которые сегодня стоят. Тут всякие законотворческие инициативы можно перечислять просто до бесконечности.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Ты работаешь в нише более интересного пива, чем массовое…
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Не совсем так, потому что я пытаюсь делать концепцию пивного супермаркета. Если человеку нравится то, что называется «вода и пузырики» — пожалуйста, это будет хороший качественный продукт, который с удовольствием можно выпить. Если хочется что-то интересное, какой-нибудь изысканный IPA (Indian Pale Ale) — тоже пожалуйста.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Просто много «разливаек», где нет никаких IPA.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Да, я собственно говоря, с этого начинал. Ещё года полтора назад не было ничего этого в России вообще. И за каким-нибудь Brewdog гонялись, прямо чемоданами везли из-за границы. Сегодня этого в достатке. В моих магазинах представлен, наверное, самый большой выбор в Москве, не только в целом по разливному пиву, но по крафту. 30 кранов всё время отданы под крафт, плюс 600 с лишним сортов настоящего импорта стоит в бутылках на полке.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А оправдан такой ассортимент для таких единичных магазинов?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Вообще тема крафтового пива, тема интересного импортного пива больших денег не приносит. Это какой-то тренд, позволяющий в магазин привлечь интересного покупателя, который, возможно, в другом случае вообще бы не зашёл и украсить магазин. И третье — дать попробовать человеку, который вообще не знает про эти продукты. Попить и простого лагера, и навороченного эля.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Николай, смотри какая штука: тенденция идёт вверх по крафтовому пиву. Если сейчас оно интересует только продвинутую публику в крупных городах, то через два-три года может проникнуть на массовый сегмент, когда человек к футболу будет покупать себе не обычный лагер типа «Балтика №7», а какое-то интересное пиво со сложным ароматом и будет в этом искать удовольствие, как его ищут в вине? Ты думаешь, это вырастет в массовый рынок?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Всё это движение зародилось в США в 1975 году. За эти долгие годы, если не ошибаюсь, 12% рынка отвоевал крафт. Очень много, с одной стороны, а с другой — нельзя сказать, что это массовое явление. Это всё-таки пиво для любителей, для некоторых людей, которые разбирается. Поэтому, наверное, Россия пойдёт по такому пути, но я не думаю, что будут какие-то десятки процентов потребления. Сегодня, наверное, 0,1%.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: 12% это много уже.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Возможно, это вырастет до двух-трёх-четырёх, может быть, пяти процентов, и это будет просто в тысячи раз. Тем не менее, это не будет являться совсем уж масс-маркетом, останется делом избранным, для любителей.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Но всё равно это маржинальная ниша, где может заработать обычный предприниматель. Это не пивоваренная компания «Балтика», которая держит 20 % российского рынка.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: С одной стороны, да. С другой стороны, сегодня, если не ошибаюсь, в Америке из 10 открывающихся крафтовых пивоварен закрываются 9. Конкуренция нарастает, и в России она тоже нарастёт. Если ещё в ноябре мы собрали весь крафт, который производился в России: 28 пивоварен, контрактных и обычных, а на Big Craft Day в мае их было больше 60. Наверняка ещё не все задействованы. Конкуренция нарастает, и качество продукта тоже растёт. Тенденции правильные. Надеюсь, мы, как минимум, по пути Америки пойдём.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А сколько магазин в день продаёт литров?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Сегодня я со всех семи магазинов продаю в сумме 100 тонн в месяц. Через два месяца будет девять магазинов. Надеюсь, до конца года ещё плюс два-три.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А в этом сегменте вообще возможна такая штука как федеральная сеть?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Во-первых, я считаю, не очень это интересно большому бизнесу. Во-вторых, очень много нюансов с разливным пивом. Это не просто продуктовый ритейл, это достаточно специфическая нища и специфический способ продажи. Так вот сразу зайти с большими деньгами в этот бизнес, я думаю, очень сложно, практически невозможно. Есть достаточно примеров, когда открывались большие сети, и они потом сдувались. Есть много нюансов, которые нужно на своём горбе узнать. А с другой стороны, вырасти из одного магазина в сеть тоже достаточно сложно, потому что это не мегамаржинальный бизнес. Это всем кажется, что это очень прибыльное, быстрое и лёгкое дело. На самом деле это не так.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А почему?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Сложный вопрос. Я развёрнуто отвечу. Как сегодня построена система всей продажи разливного пива? Это классическая многоступенчатая система: завод, оптовик, розница. И все эти звенья, кроме, возможно, производителей, заинтересованы в наименее интересном продукте. Это пастеризованное пиво, которое максимально долго хранится, с которым можно делать всё что угодно: оно не скиснет, его можно хранить и перевозить при любой температуре, его можно продавать, как угодно.
Многие бары, магазины вообще не могут работать с пивом, не знают, что это такое. Мне не очень нравится термин «живое пиво», тем не менее, он присутствует. Непастеризованное пиво требует очень серьёзного подхода. Его нужно хранить в температуре плюс два-четыре градуса.
Если мясо положить на солнце, оно протухнет. Если нормальное непастеризованное пиво хранить при плюс 30, оно тоже, мягко говоря, лучше не станет. Сегодня, открывая магазин, мы можем пойти к оптовику и взять у него пиво. Оптовиков сейчас очень много, особенно в Москве, здесь большая конкуренция. И оптовики конкурируют ценой и максимальной представленностью всевозможных марок. Они из-за этого вынуждены держать большие, огромные склады. Все эти склады не холодильные, поверьте в основном. Есть очень редкие случаи, когда склады являются холодильными. Пиво там стоит, мягко говоря, долго.
Оптовики стараются экономить. Это очень большая редкость, когда пиво перевозится и хранится при правильной температуре. Наверное, какие-то единицы, которых я не знаю, хотя многие знают. Поэтому, если мы возьмём у обычного оптовика пиво, неизвестно, что это будет за пиво, неизвестно, сколько оно хранилось, неизвестно, при каких условиях оно хранилось.
Как происходит классическое открытие пивной точки? Встречаются два студента за чашкой пива и говорят: о, разливное пиво, вроде модная тема, давайте откроем магазин! У меня есть 200 тысяч рублей и у тебя есть 200 тысяч рублей — отлично. Оптовик нам даст оборудование, краны, привезёт пиво — только продавай.
Не всё так просто. Если оптовик даёт оборудование, он свою маржу прикрутит, потому что понимает: оборудование скорее всего пропадёт вместе с дельцами, которые открывают этот магазин.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А он за деньги даёт оборудование или бесплатно?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Оптовик борется за краны, чтобы в точке не один кран был, а хотя бы 10 кранов. Это выгодно, потому что возить дешевле. И он, конечно, даст оборудование, даст пиво, но конечно, даст соответствующую цену на продукт. Чтобы как-то выживать, народ просто умножает на два, получает очень высокую цену, непонятного качества продукт и начинает продавать. И у них, конечно, не получается. Таких я насмотрелся, наверное, десятки, если не больше.
В итоге пиво скисает, а оно не может не скиснуть, если кега стоит не в холодильной камере, а просто на полу. Если в помещении плюс 25, такая же будет температура пива. Но любой оптовик, конечно, не даст холодильную камеру никому, он даст свои охладители. Это такое устройство, которое охлаждает пиво перед самым наливом в бутылку. Кега стоит в тепле, пиво охлаждается и попадает в бутылку уже холодным, что есть очень большое зло, потому что пиво требует температуры хранения.
Я не работаю принципиально с оптовиками. Мы работаем только с заводами напрямую. Это логистика из Сибири, Кирова, Дзержинска, Смоленска. Мы сами организуем доставку. В рефмашине стоят датчики, мы смотрим по компьютеру обязательно, какая температура была на всём пути, потому что это очень важно. На складе огромная холодильная камера и в магазинах, в каждом магазине тоже холодильная камера. Пиво попадает в бутылку первый раз в своей жизни видя тепло.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Но это же удорожает процесс.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Это очень сильно удорожает процесс, однако по-другому работать точно не будем никогда. Это принципиальный момент. Почему? Человек может не совсем понимать нюансы, но качество продукта говорит само за себя. Очень много открывалось рядом со мной конкурентов, но они закрывались. Люди уходили на месяц-два-три, а потом возвращаются обратно.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Я небольшой специалист в этой теме, но вроде большая сеть «Литра» была…
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: «Литра» сегодня самая большая сеть. Они открываются очень активно, сделали свой завод, но не хочется обсуждать конкурентов. У них немножко другой подход к развитию.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Мне просто казалось, что они загнулись, потому что их раньше было очень много везде.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Как раз это была попытка очень широкого открытия. Насколько я знаю, они сделали несколько ошибок и потом немножечко ужались. Сейчас у них, видимо, второй этап развития. Они сделали некоторые выводы и немножко по-другому развиваются. Скажем так, совсем не в том русле, которое пытаюсь делать я.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Ты сам из Новосибирска.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Да, шесть лет в Москве живу всего.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А расскажи, почему ты переехал? Чем занимался в Новосибирске?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: В Новосибирске я был классическим наёмным работником, 10 лет отработал на кирпичном заводе. Пришёл туда экономистом, а вышел финансовым директором, по разным причинам уволился. Искал, чем дальше заняться, и совершенно случайно получилось, что у меня образовался небольшой магазинчик разливного пива в Новосибирске. Я в эту тему погрузился очень плотно, что я обычно делаю, месяца четыре позанимался и понял, что интересная ниша.
Вспомнил, что в Москве эта тема была не очень развита. Шесть лет назад это были маленькие, убогие магазинчики максимум на 20 кранов с достаточно высокими ценами. Цена в опте в Москве на пиво была выше, чем розница в Новосибирске.
И поскольку была большая мода на алтайское, сибирское пиво, образовалась очень простая идея: сделать в Москве большой красивый магазин с низкими ценами. Первая часть идеи сработала, вторая — нет. Когда я открыл магазин на 509 сортов, это был прорывной момент для Москвы. Это, конечно, сработало. И уже тогда я сам возил из Сибири пиво. Сложно было, конечно, но тем не менее. А с низкими ценами не совсем сработало. Люди не поверили в эти низкие цены, искали подвох. Поэтому сегодня я держу цены ниже, чем у всех, но не в разы. Должен быть разумный разрыв. Вот так я пришёл в пиво. Сам проработал достаточно долгое время и продавцом, и грузчиком, и всем подряд.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Это какая-то удивительная ситуация, что люди из Сибири возят пиво. Почему не сделать пиво здесь, в Московской области?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Шесть лет назад это было популярно, и продавались здесь очень хорошо «Крюгера», «Бочкари», другие алтайские бренды. Я возил пиво оттуда и имел возможность поставить не очень высокую цену. Хотя, конечно, объёмы продаж были небольшими, и сложно было логистику сделать, особенно температурную.
Школа жизни закалила и дала много-много знаний по поводу пива. Сейчас, конечно, и вкусы у людей меняются, и ситуация на рынке, но тем не менее, эта тема всегда жива и продолжает развиваться. Хотя конечно, к сожалению, эти горе-дельцы, которые открывают большое количество не очень хорошего качества магазинов, очень сильно мешают.
Нередки случаи, когда люди заходят в магазин и говорят: «Дайте рыбки, а вашу кислятину пить не будем». Уже стереотип у многих людей сложился, что разливное пиво — это плохо, кисло и т.д. И, в общем-то, я их понимаю. Я не стал бы покупать разливное ни у кого, кроме как у себя и ещё двух-трёх человек, которых знаю.
Во-первых, я не знаю, что подключено на этом кране. Поверьте, далеко не единичны случаи, когда идёт прямой обман покупателя: под видом какого-нибудь «Крушовице» подливают «Жигулёвское». Цена совершенно разная.
Во-вторых, я не знаю, как работает магазин. Есть ли у него холодильная камера, как часто промывается пивная система, как часто она меняется, и много-много нюансов.
Я не знаю, какой у пива срок хранения, сколько оно реально хранилось. В итоге можно купить кота в мешке. Есть люди, которые пытаются работать правильно, однако это очень капиталоёмкая тема.
Чтобы организовать поставки с завода, нужно иметь и машины, и грузчиков, и склады, и самое главное — оборотную тару. Это самая дорогая вещь. Сегодня чтобы продавать, у меня есть 3,5 тысячи кег в собственности. Каждая кега стоит 3-3,5 тысячи рублей. Хотя они подорожали после скачка евро. Вот это сложная ситуация, однако, я её решаю.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А почему оптовики не могут сделать качество?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Во-первых, экономия. Самое главное всегда экономия. Люди стараются не работать с очень капризным пивом. Если нашлось какое-нибудь пиво, у которого, предположим, номинальный срок хранения два месяца, это очень хорошо для оптовика, потому что он может хранить как угодно и кому угодно его продать, и в итоге покупатель не пожалуется.
А с капризным живым продуктом сложнее работать, и получится намного меньше маржинальность. В связи с высокой конкуренцией наценка у оптовиков не такая большая, как хотелось бы. А люди стоят в очередях, извиняюсь, за этим не очень хорошим продуктом. Почему тогда не продавать? Если есть спрос, значит, должно быть предложение.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Ну, значит качество хорошее, раз пьют?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Не совсем. Надо сравнивать. Кстати, хороший пример: шесть лет назад люди очень сильно напились унылым евролагером, выхолощенным пивом, предположим, чистым и аккуратным, но скучным. «Балтика №3» — классический пример. Люди хотели какой-то вкус почувствовать. И был спрос на не самое качественно пиво со всевозможными дефектами в аромате и во вкусе. И люди стояли в очередях и просили именно этого пива. Сейчас с годами наблюдаю, и уверен, что не в последнюю очередь благодаря мне, в своих магазинах я наблюдаю смещение в более правильную сторону вкуса.
Люди просят уже более чистых вещей. То, что продавал шесть лет назад, сейчас уже не продашь. Идёт смещение предпочтений, но, тем не менее, ещё большое количество людей считает хорошим то, что льётся из крана. Не много людей разбирается в пиве.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А сколько стоит открыть точку?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Поскольку люди внешне не понимают разницу в пиве, я понял, что нужно открывать серьёзные магазины с дизайн-проектами. Сегодня лично мне стоит 5,5-6 миллионов рублей открыть магазин.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Это с учётом аренды?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Да, с учётом первого и последнего месяцев, ремонта, закупки товара.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Я так понимаю, что обычные мелкие точки на 5-10 кранов открываются за небольшие деньги.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Сейчас просто в 100 тысяч рублей не уложишься даже по аренде. Поэтому, наверное, всё-таки цифра ближе к миллиону рублей, но таких точек очень много. Тут надо понимать, что магазин тоже требует капиталовложений, помимо красоты есть инженерные коммуникации. Например, банальную вытяжку все делать забывают, просто денег на неё не хватает. Это сразу к чему ведёт? К запаху от рыбы.
Поможет убрать только хорошая система вентиляции, вытяжка. Но многие до этого просто не додумываются. Если люди сегодня делают бар, они знают про это, а, если делают магазин разливного пива, об этом не задумываются в основном.
Оборудование выливается в копеечку, но позволяет быть независимым от оптовиков и выстраивать свою ассортиментную политику так, как я это вижу.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Получаются довольно дорогие магазины.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Да, дорогое удовольствие. Сегодня получается такая парадоксальная вещь: приходится работать на будущее, не будучи уверенным в настоящем. К сожалению, это парадокс, приходится с ним мириться. Наши законы могут меняться каждый день. У меня магазин окупается только через два года после его открытия.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А через интернет был опыт продажи?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Начнём с того, что продажа пива через интернет запрещена законом. Есть люди, которые этим занимаются, я их тоже знаю хорошо. Пока государство не трогает эту отрасль, однако есть всевозможные слухи, что скоро примутся.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Там же есть некий офлайн, а это просто доставка из офлайна.
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: С точки зрения закона (я консультировался) по большому счёту не так важно. И то, и другое, в принципе, запрещено: у нас законы такие. Поэтому заниматься чем-то, что завтра, скорее всего, будет запрещено, не хочется. Да и рисковать бизнесом, занимаясь той же доставкой не хочется.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: А сейчас какие сорта пива лучше всего продаются? Или бренды?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: У меня продавцы предложили сделать два крана в каждом магазине. На первом написать «что-то светлое, лёгкое, не горькое», а на втором — «что-нибудь». Это локомотив продаж. Сегодня люди хотят чистого вкуса, чуть-чуть даже живого, без большой горечи, не очень крепкого. Это самая большая часть продаж. И уже в дальнейшем всевозможные изыски, в том числе крафтовые. Это уже в совокупности, наверное, 20-25% продаж, не более. Основная масса продаж — классическое массовое пиво, но хорошего качества.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Каких производителей?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: До сих пор популярна Сибирь: Барнаул, Томск, Кожевниково. Популярно из-за своей доступности пиво, из Дзержинска, Лакинска. И дальше идут всякие минипивоварни, которые делают хороший продукт не в очень больших объёмах, я со многими работаю.
Не считая крафтовых пивоварен, мы работаем более чем с 25 заводами напрямую. Все их перечислять, я думаю, нет смысла. Хотя в крафте тоже есть свои лидеры. Их немало. Это Jaws (Екатеринбург), Knightberg (Санкт-Петербург), Stamm Beer (Подмосковье), Salden’s (Тула) и ещё много-много производителей. Они, конечно, имеют меньше объёмы, нежели большие заводы. Маленькое пиво ручной работы.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: У мелких пивоварен, которые сейчас начали развиваться, есть шанс хорошо заработать на этом деле? Или это ремесло ради удовольствия, чтобы похвастаться перед друзьями и в Instagram выложить красивую этикетку, мол, какой я креативный?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Шанс заработать однозначно есть, и этим пользуются многие сегодня. Путь в крафтовое пивоварение у многих начинается с контрактного пивоварения. Люди приходят на какой-нибудь завод, платят денежку за то, что используют оборудование, и варят там свой сорт. Эта денежка очень большая, сегодня 80-120 рублей за литр. Понятно, что ещё нужно положить ингредиенты, и получается очень высокая себестоимость пива. Продавать его дёшево, в убыток, тоже никто не хочет.
Однако, если организовать более или менее массовое производство этого пива, то себестоимость падает просто в разы, а итоговая отпускная цена не падает.
Сегодня есть много проектов крафтовых пивоварен на стадии подготовки. Я думаю, что через год нас ждёт просто в разы большее количество пивоварен. В разы.
Конкуренция всё расставит на свои места со временем. Останутся и те, и другие. Останутся какие-то разовые маленькие варки. 500 литров продать вообще нет проблем, они растворятся, а вот 50 тонн — уже проблема.
ОЛЕГ АНИСИМОВ: Николай, что для тебя бизнес по-русски?
НИКОЛАЙ ЖЕЛАГИН: Это не то, чем я занимаюсь. С моей точки зрения, бизнес по-русски — заработать денег, в первую очередь. У меня не получается просто зарабатывать деньги, не получается. Можно было забить на всю эту логистику, систему качества и просто торговать пивом. Я уверяю, не на много бы снизились продажи, я думаю. Не то, что думаю, а знаю.
Зачем вся эта красота, дизайн, качество, если можно просто зарабатывать деньги? Но вот не получается.
Наверное, бизнес по-русски — это короткие деньги, максимальная прибыльность и готовность всегда прекратить то, чем ты занимаешься, к сожалению. Наверное, так.
